Мечта каждой женщины - Страница 27

В этот раз он целовал ее так, словно между ними уже возникла та особая близость, когда уже не нужно подстраиваться под партнера и все происходит как бы само собой. Сам дьявол едва ли мог целовать искуснее. Язык Антонио властно прокладывал себе путь, проникая во все уголки ее рта, касаясь зубов, сплетаясь с ее языком. По телу Паломы побежали мурашки. Никогда еще поцелуй не возбуждал ее с такой неистовой силой. Однако, вволю подразнив ее, Антонио, будто в насмешку, в последний раз провел языком по ее губам и отстранился.

– Как ты смеешь, – дрожащим голосом произнесла Палома. Она злилась, что он силой вынудил ее к поцелую. Но еще больше вывело ее из себя то, что Антонио остановился в тот самый момент, когда возбуждение ее достигло предела.

Он не ответил. Казалось, он вообще ничего не услышал. Лицо его напряглось, в глазах застыл вопрос, которого она не могла понять. Одной рукой Антонио ласкал ее обнаженное плечо, другую запустил ей в волосы.

На этот раз руки ее были свободны и она могла бы оттолкнуть его, если бы пожелала. Но у Паломы не нашлось сил отказаться от его ласк, которые становились все настойчивее. Он покрыл поцелуями ее лицо, и теперь язык его блуждал по ее шее, пока не достиг маленькой родинки под ухом. Сам того не ведая, он отыскал наиболее чувствительное место на теле Паломы. Девушка уже не могла сдерживать себя, дыхание ее участилось, по всему телу разлилось блаженное нетерпение.

Теперь ей не было нужды притворяться. Он мог слышать сумасшедшее биение ее сердца, когда его язык коснулся ее левого соска. Когда он стянул платье с ее груди, Палома даже и не заметила. Антонио бросал ей вызов — что ж, она могла бы принять его, если бы не это расслабляющее ощущение, которое все сильнее завладевало всем ее существом. Удивляясь себе, Палома что было силы обхватила его за шею и прижалась к нему. Тело ее было охвачено пламенем, и, пожалуй, впервые и жизни она ощутила, что живет единым мигом, не оглядываясь назад и не думая о том, что будет потом. Это потрясающее ощущение застигло ее врасплох. Стон сорвался с ее губ, и она сладострастно изогнулась.

Мгновение спустя Палома почувствовала, как Антонио напрягся, и замерла в ожидании. Он выпрямился, словно прислушиваясь к чему-то. Встретив его взгляд, Палома едва не закричала от изумления. В нем не было и тени триумфа, как она ожидала, а лишь затаенная мука.

– Антонио… – простонала она.

– Если я когда-нибудь узнаю, что ты делала это с другим мужчиной, кем бы он ни был, я… я…

Он на смог продолжить. Дыхание его участилось и почти догнало ее пульс. Палома не верила своим глазам – перед ней был совсем другой Антонио, терзаемый каким-то непередаваемо сильным чувством.

– Что ты сделаешь? – прошептала она наконец.

По телу его пробежал озноб.

– Не имеет значения.

Взгляд его потух, и весь он как-то обмяк. Палома все еще чувствовала, как мир плавно кружится вокруг нее.

– Очень даже имеет.

– А я говорю – нет! – грубо ответил Антонио. – Тема закрыта. Прошу прощения за беспокойство.

– Антонио…

– И я даю тебе слово, что подобное больше не повторится.

– Антонио!

Ответом ей был стук закрываемой двери.

7

Палома проснулась с первыми лучами солнца, встала с постели и долго вслушивалась в тишину. Затем подошла к высокому узкому окну и распахнула его. В комнату ворвался свежий воздух и щебетание утренних птиц.

Воспоминание о прошедшей ночи все еще жило в каждой клеточке ее существа – в голове, и сердце, в теле. Вчера она увидела Антонио с той его стороны, о которой до тех пор даже не подозревала. Палома уже знала, что этот мужчина отличается весьма противоречивым характером. Он мог быть обольстительным и холодным, расчетливым и упорным. Но она и подумать не могла, что он может быть опасным. Что ж, теперь она это знала. За те несколько минут, что он сжимал ее в объятиях, покрывая лицо безжалостными, яростными поцелуями, Палома поняла, что же такое опасность. Она словно замерла на краю пропасти, почти физически ощущая ее бездонность. И в то же время никогда прежде она не испытывала такого отчаянного удовольствия. Невероятно, и тем не менее это было так.

Палома попыталась призвать на помощь здравый смысл. Итак, что в сущности произошло? Если отбросить чувства, вырисовывалась следующая картина. Она поставила Антонио в неловкое положение. Другими словами, сделала из него идиота, с чем он, естественно, не пожелал смириться. Его самолюбие не удовлетворилось тем, что он заставил ее пережить там, в саду, когда десятки людей наблюдали, как он целовал ее. Нет, Антонио было необходимо доказать строптивой невесте свою власть над ней. Он хотел убедить ее в том, что способен зажечь в ней такую страсть, что она будет принадлежать ему – хочет того или нет.

Что ж, ему это удалось. Теперь она знала, что могут сотворить с ней его руки. Самая незначительная ласка Антонио моментально воспламеняла Палому, да так, что она могла думать только об одном: когда он вновь коснется ее.

Однако сам Антонио ничего подобного наверняка не испытывал. Она припомнила выражение его лица. Что же все-таки было в его глазах? Неужели только желание доказать ей, что он способен подчинить себе ее волю? Теперь, в холодном утреннем свете, это казалось единственно возможным.

Выглянув в окно, Палома заметила, что край неба окрасился золотом и комната озарилась мягким волшебным светом. На часах было около шести, Антонио наверняка уже проснулся – деловым мужчинам некогда валяться в постели.

Внезапно Паломе захотелось услышать его голос. Однако, набрав номер его квартиры, она разочарованно положили трубку, услышав автоответчик. Она не стала оставлять сообщений. Она даже не знала, что сказать.