Мечта каждой женщины - Страница 28

Девушка почувствовала, что ей нестерпимо хочется прогуляться. Натянув джинсы и свитер, она неслышно спустилась вниз и вышла в сад. Извилистая тропинка терялась среди деревьев, раздваивалась, уходила то влево, то вправо. И одному Богу было известно, куда она ведет. Палома подумала, что вся ее жизнь внезапно превратилась в хождение по неведомым тропам, извилистым и исчезающим в неведомой дали.

Рассудок подсказывал, что лучше вернуться домой, в Лос-Анджелес. Но что-то еще внутри нее призывало остаться. Палому одолевали противоречивые чувства. Она сама не знала, на какую тропу в конце концов надеется выйти.

Тем временем утренний туман совсем рассеялся, прекрасный солнечный день властно вступал в свои права. До Паломы донесся едва уловимый аромат роз. Стоп, куда это она забрела?

Внезапно она заметила кое-что очень странное и остановилась как вкопанная. Под деревом, прямо на земле, сидел человек. Руки его покоились на коленях, и одет он был точно так же, как вчера вечером Антонио. Только смокинг валялся чуть поодаль, а белая рубашка была расстегнута на груди, и оттуда выглядывали завитки темных курчавых волос. Палома затаила дыхание и подошла ближе.

Антонио сидел, запрокинув голову, так что была отчетливо видна его крепкая смуглая шея. Осторожно опустившись на землю рядом с ним, Палома увидела, что глаза его плотно сомкнуты, а дышит он глубоко и ровно, как и всякий крепко спящий человек. Лицо его выглядело спокойным и умиротворенным, черты обрели мягкость, и даже губы казались не такими суровыми, как всегда. Разумеется, он был небрит, волосы его спутались, под глазами залегли темные теми. И впервые за все время их знакомства Палома почувствовала, что в ней просыпается нежность.

Она прекрасно знала, что Антонио придет в бешенство, если узнает, что она рассматривала его самым бесстыдным образом, пока он спал и не мог принять свой привычный надменный вид. Но она не могла заставить себя отвести взор. Еще только одну минуточку, разрешила себе Палома.

И тут Антонио открыл глаза.

Она была уверена, что он рассердится. Ничего подобного. Он сидел и молча смотрел на нее так долго и бессмысленно, что Палома начала сомневаться, видит ли он ее вообще. Внезапно в его глазах вспыхнуло что-то похожее на боль.

– Ты все еще разговариваешь со мной? — спросил он наконец.

Она кивнула. В горле ее стоял комок. Антонио вздохнул и спрятал лицо в ладонях.

– Боюсь, я этого не заслуживаю, – сдавленно произнес он. – Кажется, вчера я слишком много выпил.

– Я бы так не сказала, – осторожно заметила Палома.

– Ты не могла этого видеть, потому что тебя там не было… – Он запнулся. – Забудь.

– Ты провел здесь всю ночь?

– Ну да, с того момента, как ушел от тебя.

– Я была уверена, что ты поехал домой.

– Мне хотелось оставить тебя, но я не хотел тебя покидать. Черт, похоже, в этом нет никакого смысла.

Смысл здесь определенно был. С того момента, как они схлестнулись из-за Федерико Ортуньо, Палома не переставала ощущать какую-ту нить, связывающую их. Оказывается, и Антонио чувствовал то же самое.

Она придвинулась к нему ближе и взяла его руку. Он быстро взглянул на ее левую кисть. Кольца не было.

– Я его еще не искала, – объяснила Палома. – Комната такая большая, и оно могло упасть куда угодно. А вдруг мы вообще никогда не найдем его?

Вместо ответа он покачал головой. Затем крепко сжал ее руку.

– Ты в порядке?

– В полном. – Она улыбнулась.

– Я не сделал тебе больно?

Перед глазами возник перекошенный рот, жадно впивающийся в ее губы. Палома вновь ощутила возбуждение, страх и то не испытанное прежде наслаждение, потрясшее все ее существо.

– Нет, ты не причинил мне боли, – ответила она.

– Ты уверена? У меня дьявольский нрав. Иногда я бываю просто страшен.

– Но ведь ты не хотел сделать мне больно?

– Нет, – хрипло сказал Антонио. – Я всего лишь хотел дать тебе понять, что я существую. – Он улыбнулся уголками губ. – Когда я был маленький, моим оружием был крик. Если у меня что-то не клеилось или на меня не обращали внимания, я начинал орать. Для меня было важно, чтобы меня услышали.

– Охотно верю. – Палома снова улыбнулась. – Я и ожидала чего-то в этом духе.

– Мои методы выросли вместе со мной! – Он сверкнул на нее вызывающим взглядом.

– Люди никогда не перестают быть теми, кто они есть. И тебе не удалось напугать меня.

– Слава Богу. Потому что меньше всего на свете я хотел тебя пугать. Палома, прошу тебя, забудь все, что случилось накануне.

– Все? Ты имеешь в виду…

– Когда я говорю все, я имею в виду все. До самой последней мелочи. – Голос его был полон решимости. – Ты можешь пойти к Ортуньо, когда пожелаешь. Обещаю, что не буду препятствовать этому. На меня как помешательство нашло, честное слово.

– Но, Антонио, я уверена, что алкоголь тут ни при чем.

– Мне трудно это объяснить. Скажем так: я жуткий ревнивец и собственник. Это не делает мне чести. Прошу меня извинить.

– Но у тебя нет повода ревновать меня.

– Знаю. Однако кое-что не дает мне покоя…

– Ты говоришь о женщине, на которой собирался жениться? – осторожно спросила Палома. Он вскинул на нее настороженные глаза.

– Что ты знаешь о ней?

– Немного. Вы были помолвлены, а потом решили разорвать помолвку. Вот и все.

В воздухе повисло долгое молчание.

– Все было чуточку сложнее, – наконец произнес Антонио. – Но как бы там ни было, мне жаль, что я так глупо вел себя с тобой.

Она сжала его руку, думая, что в жизни не видела человека с более несчастным лицом, чем было сейчас у Антонио.